Вот я и вернулась. Опишу пожалуй здесь все свои приключения.
В августе, когда я пришла на очередную явку в женскую консультацию, у моего малыша в животике было учащенное серцебиение, и меня направили ложиться в больницу. Пообещали, что я полежу дней 10-15. Когда я пришла в больницу, врач посмотрела меня на кресле и сообщила, что у меня уже есть небольшое открытие, и если бы я не попала к ним, то родила бы в ближайшие 3 дня ( это на сроке 30-31 неделя). Поставили мне основным диагнозом угрозу прерывания и стали сохранять. Каждый день меня мучали капельницами, уколы делали целыми кучами, и таблетки я пила горстями. Через неделю такого лечения почти от всех лекарств у меня начались побочные эффекты. Меня постоянно тошнило, голова кружилась так, что я ходила качаясь, как пьяная, от лошадинных доз гинипрала меня все время трясло, но ради малыша приходилось терпеть. 2 раза у меня начинались схватки, но их снимали капельницами.
Несмотря на лечение роды все же начались гораздо раньше срока. В один из вечеров я почувствовала, что у меня подтекают воды. Рожать я шла с улыбкой, надеясь на то, что вторые роды бывают легче и быстрее первых. В 9 вечера меня отправили в родовое отделение, уложили на кровать, подключили КТГ, что бы наблюдать за малышом и велели ждать. Сперва все шло замечательно. Схватки были не очень болезненные, открытие шло быстро, врач сказала, что до 11 часов я должна родить. В 11 вечера у меня было уже полное открытие, но мой малыш не хотел опускаться. Ему мешала моя киста на яичнике. Схватки становились все чаще и болезненней, но роды так и не начинались. Ближе к 12 я уже не могла их терпеть и попросила сделать мне эпидуралку. Но врач не смог вставить мне правильно катетер в позвоночник, лекарство вылилось не туда куда надо, а ушло под кожу. Естественно, никакого облегчения я не почувствовала, пришлось терпеть схватки без анестезии. К часу ночи у малыша сердечко начало биться неравномерно, то замедляясь, то убыстряясь. Возле меня собрался целый консилиум из 5 врачей, все меня осматривали и шептались в коридоре, совещались, что со мной делать. В половине первого, моя врач рассказала что меня ждет. Врачи решили ждать еще 20 минут, и если малыш не опуститься за это время, делать кесарево сечение. Но в случае кесарева шанс на то, что малыш сможет дышать сам был очень маленький. Так как эпидуралка не подействовала, мне пришлось бы делать общий наркоз. Малыш родился бы сонным и дышать ему было бы очень трудно. С ужасом вспоминаю те минуты. Но произошло чудо, малыш начал все-таки опускаться, пробиваться наружу. Я закричала врачам, что мне не надо никакого кесарева, что я рожу сама, и вообще ведите меня на кресло, я уже рожаю. Все врачи вздохнули с облегчением, отвели меня на кресло и еле еле успели надеть перчатки. Малыш родился очень быстро.
Был он маленьким, отечным, но все-таки запищал и задышал сам. Педиатр осмотрела его и забрала с собой в палату интенсивной терапии в кювез, я даже не успела его рассмотреть. Первый раз я увидела его утром, когда пришла к нему в отделение. Его врач, рассказала мне, что состояние его тяжелое, но без ухудшений. Легкие раскрылись не до конца, подозревали врожденную пневмонию, на голове был большой отек, тонус мышц был понижен, нервная система не зрелая, у него тряслись ручки и ножки. Кормить грудью мне его не разрешали, приходилось сцеживаться каждые 3 часа и кормить его из бутылочки. Малыша я видела только когда приходила сцеживаться, в остальное время к нему не пускали. На 4 сутки нас перевели в детскую больницу, где мы, наконец-то были вместе в одной палате. Я в первый раз взяла его на руки, приложила к груди. Малыш быстро пошел на поправку, все отеки сошли, пневмония не подтвердилась, стал набирать вес. И через 10 дней мы приехали с ним домой.
_________________
|